Экспедиция по р Ангара (март 2009г)

Случайно попался отчёт по данной теме,ребята в 2004 г на великах  в марте закатили данный маршрут:

И хотелось и не хотелось ехать в этот зимний поход. Два года
подряд мы покоряли Красноярское водохранилище - скучновато. Как вариант планировалось проехать нынче по замерзшему Енисею от Кызыла, но лед оказался сильно заторошен. Тогда наши взоры обратились к Ангаре. Однако снег на ней выпал по пояс и мы решили ехать вдоль реки по зимникам: поездом до Лесосибирска, оттуда вдоль Енисея до устья Ангары и далее через Мотыгино и Богучаны до ж.д. станции Карабула - всего неделю.

Особо-то и не готовились - все барахло лежит кучей еще с прошлых походов. Как говорили наши предки - всего-то и сборов, что подпоясаться. Путешественник из Лесосибирска Дубовской Сергей (тел. 8-245-22338) договорился с возможными ночевками. Прикупив каш да тушенки, 29 марта 2004 г. мы втроем присели на вагонные полки: Андрюха (Бузов), Саня (Румянцев) и с ними главный "носорог", как всегда. Накануне на старой карте 1720 г. я рассмотрел на нашем маршруте отметину Каменского острога и всех уверил, что мы по-прежнему едем путями освоения казаками Сибири. Цель благородная, понятная местным жителям-ангарцам и просто любопытствующим. А иначе и ехать-то вроде бы незачем. Мы ведь не какие-то там городские с жиру сбесившиеся, а серьезные байкеры, одержимые историей и наукой.

ПОЕХАЛИ!

Только выбрались из Лесосибирска, как нас тормознули парни с местного телевидения - случайно увидели. Мы им все подробно рассказали, попозировали. Я скромно представился руководителем нашего славного велоклуба, Андрюха заявил, что он чемпион Всероссийских соревнований по даунхиллу среди ветеранов. А Саня похвастался, что еще в 17-летнем возрасте покорил пик Ленина - 7134 м. В общем, мы - крутые ребята, не чайники - ведь зрителям нужны герои! А вообще местные жители почему-то нас не спрашивали: сколько скоростей да сколько стоят наши байки - ангарцев, наверное, трудно удивить. Просто интересовались, не холодно ли?

Проехав около 50 км, пообедали в Стрелке. Осоловев от еды и пяти стаканов чая на каждого, тупо свернули на лесосеку и прокатились по ней почти до конца. В результате в этот день проехали 120 км, из них 20 можно было бы и не ехать.

Ночевали по плану, в здании местного лесничества д. Кулаково. К гостям здесь привыкли: летом частенько люди опаздывают на паром и их всегда приютят лесничие.

Вообще-то классно с устатку хлебнуть по литру молочка да зажевать картошечки с маслицем - спасибо Наталье, приветливой, веселой и, кстати, страстно увлеченной велосипедом. Выяснилось, что наша благодетельница не только помощник лесничего в чине, соответствующем старшему лейтенанту, но и училась в красноярском технологическом институте. А попала она сюда из Казахстана "экономической беженкой".

Утром на улице оказалось минус 30 и пока не потеплело, мы узнали, что в феврале 1919 г. колчаковцы в течение двух недель подряд шли по Ангаре, грабя местное население и выжигая партизанские деревни. А директор местной одиннадцатилетки Валерий Геннадьевич Грязнов рассказал, что в 60-х годах прошлого века здесь была вторая по мощности запань в мире. Лес собирали с притоков Ангары Тасея, Усолки, Бирюсы по 3 млн кубометров в год и плотами плавили в Игарский морской порт. По оргнабору завозили тысячи сезонных рабочих. И преступность тут была - ого-го! А теперь и работы нет, и приезжих, и криминала, конечно, тоже. Лесозаготовительная госконтора развалилась и ее дело подхватили 46 фирм-"воруек". Еще в этих местах моют золото, добывают уголь, тальк, сурьму, свинец, цинк и серебро. Соответственно дороги отсыпают свинцово-цинковым концентратом, страшно вредным для здоровья. А во время войны зэки копали в штольнях бериллий и массово умирали от него. Только развалины советских концлагерей и остались. В Южно-Енисейске и сейчас нет ни клещей, ни крыс - дохнут. От цианидов, с помощью которых выделяют золото, деревья кругом желтые, птиц и зверья нет. Да и названия деревень здесь были соответствующие: Кукуй, Потоскуй (ныне п. Орджоникидзе), Погорюй (ныне Горьевский ГОК).

От Кулаково зимник идет в стороне от Ангары. В Первомайске мы переехали почти километровый здесь Тасей (река названа так по имени тунгусского князца, дольше всех сопротивлявшегося колонизации его земель русскими и не раз ходившего воевать Красноярский острог. Тасею было за что бороться - владел он на реке 16-ю стойбищами). Поселок - тоже бывшая сплавная контора, захламленная огромным количеством металлолома. Никто его не разбирает: мол, наработаешься, да не заработаешь. Подошло время обеда и Андрей как-то ненавязчиво обязал местных мужиков привезти нам соленого леща, которого мы вместе с ними и съели.

Через 6 км - Слюдрудник (на карте 1820 г. указан как п. Слюдяной промысел). В царское время здесь добывали слюду (в экспозиции енисейского музея выставлена рама церковного окна с добытыми здесь слюдяными пластинками вместо стекол). Еще 40 км зимника и показалась д. Денисово (после нескольких пожаров от пятидесяти дворов колхоза "Ударник" остался всего один обитаемый дом, построенный еще в 1905 году, да и тот без ворот - тоже сгорели).

Через многокилометровую ледовую переправу через Ангару мы въехали в д. Рыбная. Ей 376 лет. Местные историки считают, что здесь когда-то было основанное землепроходцами казачье укрепление, заложенное в 1628 г. на пути в Китай. Дойдя до устья р. Рыбной, отряд Петра Бекетова принял бой от тунгусов, после чего и поставили на утесе острог. Однако на карте 1720 г. его нет, а еще в 1675 г. это место упоминается всего лишь как погост, "а в нем церковь, а жилых дворов с шесть. А тот погост стоит на горе каменной, в тот камень словет Крововой для того, что прежде сего бывала драка у тунгусов с русскими людьми, и русские люди, казаки, переимав тунгусов, метали с того камня в воду" (Спафарий). Погост у Даля - сельский приход, т.е. отдельно стоящая церковь с домами, в которых живут поп и причт. Рядом кладбище. А прихожане - жители окрестных деревень.

Здесь и на самом деле раньше была красивая каменная церковь "Рыбинский Спас на Ангаре" постройки 1840-50 годов, разрушенная перед войной комсомольцами колхоза "Решающий" на кирпич для коровников. А иконы разобрали местные жители. Было их столько, что некоторые настилали ими ступеньки в подпольях.

Сохранилась от храма только дверца церковной печки, которая до сих пор исправно служит в доме бабушки Веры Васильевны Петровой. А еще у нее долго в качестве пресса для засолки огурцов использовалась металлическая матрица советской трехрублевки. Не слабо? Зато в духе местных криминальных традиций: в период "золотой лихорадки" около церкви был постоялый двор - в него на тройках старатели въезжали. Наутро же ни людей, ни лошадей нет - их трупы Ангара унесла. Двенадцать кабаков было на 18 дворов. Традиции вечны: рассказывают, что уже в период перестройки приехали в Рыбное как-то четверо братков "грузануть" местного коммерсанта, а наутро-то все и утонули. Как в песне поется: "Над Ангарой, над Ангарой, бывало всякое порой…"

Сейчас на месте церкви поставлен простой деревянный крест, а рядом - монументальный памятник партизанам. Их побили проходившие мимо колчаковцы за то, что кто-то из местных стрельнул из самодельной пушечки гвоздями по пароходу карателей.

В деревне полно старых домов, крытых желобником (целое бревно раскалывают вдоль, сердцевину половинок выбирают и на крышу полубревна укладывают желобами внахлест одно сверху, другое снизу). Такие же дома я видел в бывшем Маковском остроге - похоже, что им действительно лет по 300. А вообще люди живут здесь с незапамятных времен, потому что в устье Тасея нашли каменного идола, высеченного в скале, и археологи уже какое лето там что-то откапывают, вроде бы жертвенное.

Следующая деревня - муниципальный колхоз Бельск (добываемой там глиной белили дома), а вскоре и Мотыгино показалось. Мы опять проехали больше сотни.

МОТЫГИНСКАЯ ДНЕВКА

Район здесь образовался в 1925 г. и назывался красиво: Удерейский - по названию царской волости и местной речки. А с 1963 г. его переименовали в Мотыгинский. Как-то не по-сибирски: откуда здесь мотыгам взяться? Характерно, что и на гербе района изображены рядом с соболем две скрещенных кайлы, а не мотыги.

В поселке нас уже ждали родители моего коллеги. Лапин Владимир Павлович и его жена Любовь Константиновна работают в районной администрации, а их сын Павел - председатель того самого Бельского колхоза. Сытно поужинали хариусом с куличками (особенного вкуса местная картошка, узкая, как карандаш), рыбными котлетами, сибирскими пельменями. Уф-ф. Проговорили за полночь.

А прямо с утра - экскурсия в музее, выступление перед детьми, запись на телевидении, театральный капустник по случаю Дня смеха, баня. И опять разговоры за полночь: как добывают медведя и ловят пудового тайменя. О местных морозах (ниже минус 62 градусов ни разу не было и уже не будет, потому что леса вырубили). О поселениях русских, возникших на местах тунгусских стойбищ еще задолго до строительства Красноярского острога. О гадаловских золотых приисках, тасеевских старообрядцах (из Китая приехали и за благочестие в лагерях по 25 лет отсидели) и ссыльных литовцах (научили ангарцев коптить колбасу, печь хлеб и делать электрогенераторы).

О путешественниках (в 1957 г. Иван Иванович Браун, учитель Рыбинской школы, в возрасте семидесяти лет съездил на обычном велосипеде из Мотыгино в Красноярск, а через два года прокатился аж до Симферополя - 8,5 тысяч км). О развращении детей социальной помощью, которая воспитывает иждивенцев, только и освоивших умение жаловаться в инстанции.

Странно, но в Мотыгино мы не почувствовали провинциальности местных жителей. Конечно, живут они скромнее городских. Но чисты душой, добры, оптимистичны, держатся с достоинством. Говорят, что отрыв от цивилизации ощущается ими только в распутицу, когда связь с городом остается по рации, да вертолетом. Но это всего 4 месяца в году. Зимой же в Красноярск машины ходят регулярно, да и летом тоже - через три паромные переправы.

ЛЮБИШЬ КАТАТЬСЯ, ЛЮБИ И ВЕЛОСИПЕД ВОЗИТЬ

Накануне почти сутки шел снег и к утру его навалило сантиметров 20. Из поселка-то мы выбрались, а вот после своротка на Орджоникидзе уже пошли пешком. Вело отказывался ехать даже под гору. Впереди 80 км - дня три придется топать, а у нас и палатки-то нет, да и билеты назад уже куплены. Неожиданно подъехал попутный КАМАЗ. Мы с Саней загрузились, не раздумывая, но условились с водителем проехать всего полтинничек. Андрюха же ни в какую: мол, не спортивно это, мы же байкеры и т.п. Но, залез, конечно. Подъехали (сильно замерзли), надо вылезать. А Андрей опять против - такой вот не последовательный человек.  Зато сочинил оду: "О, КАМАЗ, ты мой друг. Твой кузов в солярке и грязи, и встречный ветер бъет в мою харю. Обмороженными пальцами жмусь я к кабине. К тебе я привык, полюбил и не хотел уходить. Но дорога звала, ноги ныли в тоске о педалях. Мы сошли и продолжили путь…"

С грехом пополам вкатились в д. Потоскуй - ныне п. Орджоникидзе. На байках, как и подобает! Переехали речку Ослянку, но никакого музея сбежавшего из ссылки революционера не обнаружили: дом стоит на другом месте, отопление в нем давно разморожено, окна выбиты, экспозиции разграблены. Да и большая часть населения - одичавшие от безработья бичи. Местный бард с надрывом поет: "Не выпивайте женщину до дна…" Похоже, сбылись все-таки слова Серго: "Пройдут годы, а может быть десятилетия, и в этих местах куковать и горевать будут те, кто нас сюда загонял".

До Каменки - бывшего казачьего острога, 30 км. В деревню попали уже около 10 вечера, при фонарях. Нашли дом местного фермера по прозвищу Пупыня (у него фамилия такая - Пупынин). Нас приняли, накормили, даже постель принесли, но мы отказались - хоть когда-то нужно и в спальниках спать. А, главное, вещи просушили.

На этом месте в 1631 году также был поставлен казачий форпост: "А деревня стоит на красном месте, и место хлебородно. А под тою деревней речка Каменка. А по ней промышляют соболи и иной зверь". На высоком утесе стоял острог - как челн над Ангарой. Потом здесь церковь поставили о трех колоколах. Она сгорела в 1938 г. После школу построили - и она сгорела. Зато деревня не горела ни разу. Видно нельзя было на утесе строиться, охранял его кто-то.

Кстати, в позапрошлом году красноярские археологи обнаружили на нем ритуальное захоронение человека, жившего еще 5 тысяч лет назад. А еще в этих местах охотники находили зубы мамонта и окаменевшие кости рыб.

При советской власти был в деревне колхоз "Каменские зори", потом колхоз "имени Сталина", а после развенчания культа личности - подсобное хозяйство Манзинского леспромхоза. Теперь же здесь вотчина Пупыни. Фермер дает работу местным жителям, в большом количестве выращивая картошку. И если бы не он, людям вообще негде было бы работать. Деревня почти заброшена, но власти пока еще снабжают ее ГСМ для местной электростанции, халявной соляркой с которой и заправляет два своих трактора Юрий Пупыня. Он старший дизелист, еще и зарплату получает от сельсовета. И жена у него работает - директором сельского клуба, в который никто не ходит. Надежда, кстати, коренная ангарка-"самоедка". Никто не знает, почему их так называют. Но вообще-то самоедами русские в 17 веке именовали местных тунгусов.

В деревне почти все дома двух- или трехсотлетней постройки. Ставили их без фундамента, на листвяжное основание. А далее вели бревна под самую крышу, крытую дранкой. Окна маленькие - как в Маковском или Рыбном. Амбары двухэтажные. Но "забытая Богом деревня, домов покосившихся ряд…" - пилят старинные избы на дрова. Только собаки, как и прежде, пышут здоровьем и весело носятся по деревне в поисках чужой курицы. За что Пупыня травит их таблетками от туберкулеза или отстреливает на пропитание местным бичам.

Переехав р. Каменка (лед уже проваливается), мы сразу попали в 7-километровый тягун, который растянулся перевалами и девственным снегом на 18 км. И ветер в спину, а не поедешь. Шли пешком, в тумане и мороси (резкая оттепель): и "снежными носорогами" побыли, и "мокрыми". Ели "Сникерсы", потом доедали Санины "Кириешки" с куриным паштетом - так и добрались до Новотерянского леспромхоза. Его директор Артем Иванович Федотов пояснил, что название поселка никак не связана с Ангарой. Имя поселения было прописано в Госплане СССР, когда вся Сибирь была поделена на сырьевые базы для ЛПХ непрерывного действия (пока через 100 лет новый лес не вырастет). Местная база названа так по имени речки Теря, которая даже и в Ангару-то не впадает. Поселок начали строить в 1984 г. на месте деревушки Ломаной. Теперь этот леспромхоз купил Ново-Енисейский ЛХК из г. Енисейска.

Следующая деревня - Манзя, тоже леспромхоз. Хотели мы там посмотреть древние писаницы, но оказались они на другом берегу Ангары. Идти несколько километров по целику уже совсем не хотелось. Тем более, что до соседней Пинчуги оставалось 50 км, одна гора и ветер в спину. Конечно, мы поехали. И попали на 50 км "гребенки", от которой не спасала не амортизационная вилка, ни подрессоренный подседельный штырь. К тому же "одна гора" оказалась перевалом в 30 км. Так что в Пинчугу мы опять добрались по-темному, опять проехав стандартную сотню. Есть в ночной гонке своя романтика - звезды как бы танцуют в морозном небе.

Ночевали в кабинете главного механика гаража. Было тепло, сухо, пили чай и пиво с колбасой - магазины здесь работают за полночь. Утром в гости к нам зашел главный энергетик. Интересный мужик. Сам узбек с польской кровью, необычно красивый и яркий. Рассказал, что заводы по переработке леса здесь строили шведы и итальянцы. Но все они сбежали, лишь частично получив за построенное лесопродукцией. Русские челдоны - это вам не цивилизованная Европа. Сейчас этими заводами владеют местные преприниматели. А уж они-то знают, как обращаться с макчонами (еще одно самоназвание ангарцев, что в переводе с тунгусского означает - пескарь).

ПРИЕХАЛИ

Последний перегон по совершенно раскисшей "гребенке", временами переходящей в асфальт, и мы уже в Богучанах. Это районный центр и столица лесного Приангарья. Тут живут и работают наши старые друзья, у них мы и переночевали. Утром сходили в музей, потрепались для телевидения и газеты "Ангарская правда", отобедали в местном ресторане не прожаренным налимом (Саня сильно есть хотел). В музее увидели нарты. Оказывается, они современные и ими еще в 80-х годах 20 века пользовались жители соседних деревень. Длинные узкие санки сделаны без гвоздей, таскали их на лямках кержачки-лыжницы. А их мужья-охотники носили на спине понягу - доску типа станкового рюкзака с ремешками, которыми поклажа привязывалась (например, мясо убитого медведя). Все тут было деревянное: и борона, и соха, и лопата. Потому что железо стоило дороже золота. Привезти его до того, как проложили дороги (уже при советской власти), можно было только из Енисейска за 400 верст по Ангаре бечевой. Путь этот стал не популярен уже с середины 18 века, когда значительно южнее прошел почтовый колесный тракт на Иркутск через Канский и Нижне-Удинский остроги. Вот и жили здесь ангарцы, как могли. Сформировался в связи с этим своеобразный субэтнос со своими наречиями-говорами. Энтузиастами они записаны и сохранены, а существуют теперь только в разговорной речи стариков, да в глухих деревнях: "Вот, пожамкала гунишки. Мои вертоголовые так выпатраются, ажно грязь на рямугах заскорбнет. От штанов лафтаки остались, утре закурать надо. Ну, прямо запурхалась с емя". Челдонский говор - это смесь новгородских, псковских и олонецких наречий. Треть слов составляют чисто сибирские. Так что челдон - это не "человек с Дона", как считается, а русифицированное тунгусское слово, означающее, по Далю, "беглого каторжника" и разбойника. Бандитами были для тунгусов и первые казаки, захватившие их земли. И потом ссыльные, декабристы, политические, уголовники леспромхозовских оргнаборов - уже для местных русских.

Сорок километров горок и чистого асфальта (шипы жалко), поворот к железной дороге и, о, радость "носорогов": грязь, грязь, грязь! Целых семь километров жидкой глины, брызг проезжающих мимо КАМАЗов и Андрюхиных проклятий. Кое-как добрались до станции, чуть не опоздав на поезд. Мыть байки не стали, да и негде было - так с них и капало с верхних полок прямо через чехлы. Зато проводники попались сочувственные и попутчица хорошая - терпеливая и душевная молоденькая учительница.

Проехали мы, оказывается, без учета КАМАЗа, около 500 км. И устали. Но, как сказал нам на прощание Павел Лапин: "Дорога хороша тем, что она заканчивается домом. И это хорошо!"

Леха Нива писал(а):

Дак цель экспедиции туризм или геолого-разведка?

  По возможности всё и много...Сами места знатные,да и географию поездок надо расширять.3 чела на шишиге
в 2007 из Смоленска до Чукотки закатили(3 месяца).
Новосибирцы в Тоджу укатили на НГ каникулах...
  Надо Север брать...

Еду первый раз-типа разведки,хочу всё основательно
познать,проверить себя,технику,в будущем планирую поездки на Севера...
  Любая поездка приносит определённый опыт,делаются выводы,повышается мастерство не только вождения но и выживания в тяжёлых условиях.
  Проработка снаряги(спальники,одежда и т.д.).Только опытным путём можно определить полезность той или иной вещи в походе.

Вы не поверите-я в Красноярске,иду на Ангару!!!
Бродвей укатан лесовозами,ледовые переправы в отличном состоянии, никак не могу найти ЖОПУ! Скучно, однако...
На собрании всем привет от меня

Прошли зимники от Мотыгино до Кодинска,Братск,Тайшет, сейчас в Красноярске.Всем привет!Задержусь в Кузне-у меня медовый месяц(влюбился...).

Были на столбах,подъм на 4 вд,спуск на жопе...Пока в Красноярске,колорит местных девчонок сводит с ума!!!
В Кузне  у друга день рождения,надо будет поздравить,задержусь...